Новости прихода

Мы стараемся писать о наших земляках-пежмарях, которые своим ратным подвигом или трудом прославили нашу землю. Сегодня рассказ еще о двух уроженцах пежемской деревни Заришная (Елинская), материалы о которых передали нам из Мурманска.

В далеком 1929 году Александр Федорович Маковеев уехал из родной Заришной в Мурманск. К сожалению, в годы колхозного строительства многие крестьяне и их дети оставались без средств к существованию, и вот в поисках работы отправился в далекий северный город на берегу Баренцева моря Александр Маковеев. Там он учился у опытней­шего мастера кирпичной кладки Александра Цирина, в под­ручные к которому поступил, приехав в Мурманск. Было ему тогда всего семнадцать лет. Парень быстро освоил азы профессии, а потом принялся вникать и в тонкости дела. Цирин всячески поощрял подручного, развивал в нем тягу к знаниям, мастерству. Уже в то время, набравшись опыта молодой мастер начал по-новому организовывать работу, ставить рекорды в укладке кирпича, сокращении общих сроков строительства, и все это не в ущерб качеству возводимых зданий.

Когда началась война, Александр Федорович, как и боль­шинство мурманских мужчин, ушел на фронт. Ему повезло остаться живым. Вернулся он в Мурманск с орденом Красной Звезды и несколькими медалями на груди. Снова пошел на стройку, возглавив бригаду. За ударный труд на восстановлении города и строительстве нового жилья и объектов соцкультбыта для рыбаков Мурманска в 1958 году бригадир строителей Александр Федорович Маковеев был удостоен звания - Герой Социалистического труда. Когда в 1962 году в городе появился современный домостроительный комбинат, наш земляк перешел на работу туда - бригадиром монтажников.

Учившийся строительному делу у Маковеева фронтовик Николай Иванович Поталицын, ставший впоследствии тоже бригадиром и главным его соперником в монтаже крупно­панельных домов, рассказывал мне, что его наставник не жа­лел ни сил, ни времени на учебу помощников.— Подойдет, бывало, ко мне и наблюдает, как беру кир­пич, как укладываю его, как зачищаю раствор на стенке. Потом тихонечко станет рядом и говорит: "Попробуй-ка вот так..." И покажет, как именно. Вроде, совсем, как я сам де­лал, но, оказывается, и легче, и сноровистее. Так бывало и на монтаже панелей...»

Другой почетный мурманчанин - Иван Григорьевич Цыпнятов, тоже родился в Елинской. Семья рано осталась без отца, дети как могли помогали матери вести хозяйство. В 1928 году у сестры, что жила в Мурманске, родился ребенок. Декретных отпусков в те времена не полагалось, про нянек и гувернанток, понятное дело, тоже никто не думал. В семье Цыпнятовых на семейном совете решили на помощь отправить Ивана. Так в 1928 году он впервые ступил на мурманскую землю.
Иван отлично справлялся со всеми домашними делами. Но постоянно искал работу. С ней на Севере в то время были большие проблемы. Взрослые и рукастые мужики годами стояли на бирже труда в ожидании освободившихся мест. Но Ивану повезло, в начале 1929 года его направили на Мурманскую судоверфь.

Предприятие как раз отметило свое пятилетие. Производство стремительно развивалось. Стране нужна была рыба и свой работоспособный флот. Поэтому развитию ремонтной береговой базы уделялось большое внимание. В первые годы судоверфь размещалась в одноэтажном деревянном здании, где почти все работы выполнялись вручную. Коллектив верфи насчитывал всего лишь 15 человек: заведующий, токарь, четыре слесаря, слесарь-инструментальщик, слесарь-моторист, слесарь-электрик, ученики, по два кузнеца и молотобойца. Сварки не было и в помине — главенствовала клепка. За пять лет здесь появились новые цехи, собственный слип для подъема судов на берег, а на промысле уже работало несколько построенных на заводе небольших траулеров.
Новую науку Иван Григорьевич схватывал на лету. Желание трудиться и отношение к порученному делу отметили в коллективе. В 1937 году Цыпнятова назначают мастером участка, а в самый канун войны ему поручают ответственное дело в цехе нового судостроения.

Трудовые и жизненные планы Ивана Григорьевича, как и миллионов его сверстников, спутала война. Заводские рабочие стали уходить на фронт. В военкомате на все просьбы Цыпнятова о призыве отвечали по-военному лаконично и безапелляционно: «Вы нужны в тылу. Идите и работайте!». Всего за несколько дней предприятие перешло на военный режим. И вот уже к причалам верфи стали вставать на ремонт военные корабли с порванными вражескими снарядами бортами, помятые глубинными бомбами подводные лодки. Параллельно шло переоборудование рыбацких траулеров в военные корабли. Работа неимоверная. Порой люди сутками не покидали предприятия. Спали тут же, рядом со станками. Все понимали: от их работы зависит судьба страны. И это были не высокие слова. Этим настроем жили все от мала до велика.Был такой случай. У ремонтной стенки заканчивался ремонт эсминца. Все было готово к выходу в море. Дело было за малым — предстояла замена труб в одной из систем корабля. Как раз по ведомству Ивана Григорьевича. Но на складах, как на грех, труб нужного диаметра не оказалось. Обыскали всю верфь, не нашли. В другой раз можно было бы заняться перепиской с поставщиками и оттянуть время завершения всех работ. Но война — контролер строгий. Это понимали все и срочно искали выход из положения. Он нашелся. Но какой! По пути с работы домой Иван Григорьевич сотни раз проходил мимо пожарной части. Часть была огорожена забором из покрашенных железных труб. Взгляд зацепился за их диаметр. То, что надо! В этот вечер Цыпнятов домой не вернулся. С половины дороги он повернул обратно на судоверфь. В окошке самого главного начальника в неурочный час горел свет. На душе отлегло. Пришел, доложил, вместе обдумали ситуацию. И к вечеру следующего дня боевой корабль отчалил от ремонтной стенки завода. Все просто: руководство верфи договорилось с начальством пожарных, забор из нужных труб заводчане аккуратно срезали и пустили по назначению. А для пожарных поставили такой же, только из труб меньшего диаметра. И даже покрасили.

Отгремела Великая Отечественная. Пришла пора восстанавливать разрушенное. И снова у коллектива судоверфи на работу не хватало всех двадцати четырех часов. Строили новые здания и помещения взамен тех, что пострадали при бомбежках, рыболовным траулерам возвращали прежний вид и готовили их к промыслу. И снова допоздна не покидали заводских цехов. А еще учили новую смену судоремонтников, передавая им премудрости будущей профессии. Впрочем, это хоть и важное, но не главное. Можно и спустя рукава выполнять план. Можно отгородиться от жизни коллектива. И такое встречалось. Но не та жилка была в душе у Цыпнятова. Сам жил интересами предприятия и другим не позволял позорить звание трудового человека. Удивительно, но факт: за всю жизнь он ни одного дня не провел на бюллетене и ни разу не опоздал на работу. Даже в годы войны, когда на полпути к судоверфи заставали налеты вражеской авиации.  

В конце шестидесятых пришло время выхода на заслуженный отдых. Но не усидел Иван Григорьевич дома. Пришел к начальству и попросился рядовым трубопроводчиком в родной цех, где и начинал свой трудовой путь. Не отказали. И правильно сделали. Пример неравнодушного к делу человека лучше любых агитаций и убеждений. К тому же, посчитало руководство, опытный глаз и мудрый совет молодым не помешают. Все прекрасно знали: Цыпнятову любой вопрос задать не зазорно, всегда дело посоветует. Летом 1989 года Иван Григорьевич в последний раз перешагнул порог родного предприятия. За плечами славный путь от ученика медянщика до заместителя начальника огромного цеха. Страна высоко оценила его труд. На груди ветерана орден Ленина, орден Трудового Красного Знамени, семь медалей.

По материалам http://www.portmurmansk.ru/index.phtml?1390, статьи Валерия Серебрякова в газете «Вечерний Мурманск», 23.12.2011, фото из семейного архива Цыпнятовых.