Колонка редактора

Много замечательных фресок и изображений сохранилось в древних храмах Русской земли. Самое дорогое, самое изысканное люди приносили в храмы, лучшие мастера трудились над украшением «домов Божиих» на земле. Все это было естественным для людей нацеленных на Царствие Небесное, средства, потраченные на благообразие церкви считались богоугодной жертвой и малым шагом к личному спасению.

Несколько дней назад нам посчастливилось быть в городе Александрове, который в этом году отмечает свое 500-летие.

Среди интересных исторических объектов и духовных святынь, увиденных нами в этом городе, сегодня хотелось бы рассказать о небольшой картине, сделанной неизвестным художником для церковных врат очень-очень давно. Но смысл этого аллегорического произведения вечно жив, пока живо человечество.

Немного истории.

В 1570 году Иван IV Грозный совершил поход на Великий Новгород. Завоевав его, царь в качестве символа победы, забрал врата с Софийского собора Великого Новгорода. Эти врата имели название «Васильевских», и были так названы в честь епископа Василия, приказавшего сделать главные врата собора, вместо переданных ранее во Псков. Годом изготовления церковных врат считают 1335. Так  врата покоренного Великого Новгорода оказались в столице Московской Руси царя Ивана Васильевича - городе Александрове, а именно в Троицком соборе Александровского Свято-Успенского женского монастыря, на нынешней территории Александровского Кремля.

Васильевские врата выкованы из железа, на их лицевой стороне размещаются медные пластины с золотыми узорами и изображениями библейских сцен, апокрифических и аллегорических картин.

Одна из медных пластин содержит изображение «Притчи о сладости мира сего», которая встречается в «Повести о Варлааме и Иоасафе». Если приглядеться, то увидим: в ветвях дерева, готового вот-вот опрокинуться в пропасть, кишащую гадами и прочей нечистью сидит человек. Корни дерева подъедают мыши – белая и черная. А человек среди ветвей тянется к красивому зрелому плоду, растущему на одной из веток рядом.

Именно так, древнерусский художник, вдохновленный древней притчей, в образе  падающего в пропасть дерева представлял человеческую жизнь. Человек в ветвях - это наша душа. Белая мышь символизирует день, черная мышь – ночь, обе незаметно для нас подтачивают корни дерева, т.е. так символизируется утекающее время нашей жизни. Но вместо поиска путей собственного спасения от падения в «геену» - пропасть адову, к порождениям зла в ее глубине, мы, точнее, наши души, увидев сладкий плод, тянемся к нему, забывая и о непрочности изъеденных мышами временем корней, и о гадах в черной пропасти, и обо всем главном на потребу.

Много веков прошло с тех, пор как сделаны клейма на церковных вратах, еще больше времени прошло с поры первого пересказа притчи о сладости мирских утех, но по-прежнему человечество из поколения в поколение, не обращая внимание на предостережения малого числа спасающихся святых отцов, тянется и тянется к таким красивым и вожделенным плодам, и …падает и падает душа за душой в пропасть, из которой уже нет спасения.

Не так ли соблазнились видом и вкусом плода праотец Адам и праматерь Ева, вступившие в беседу с лукавым духом, забывшие всего на мгновение единственную данную им заповедь Господню, не вкушать плодов от дерева в середине рая. И горько сожалели потом о содеянном.

А приятность этой неблагословленной пищи, как и приятность многих наших мирских утех и развлечений, несет за собой горькое разочарование, когда мы через несколько минут, часов или дней видим печальный результат нашего отвлечения от пути вперед, "к горнему", к Богу. Мы думаем, что успеем все и вся, но жизнь быстротечна, блажен тот, кто в первую очередь ищет способ благополучно слезть с дерева, падающего в пропасть, не обращая существенного внимания на такие блестящие и манящие плоды-соблазны этой временной жизни.

Господи, вразуми нас, всели в нас дух умеренности и разума, настави на путь желания к поиску путей спасения, и избави от прелестей житейских и духовных, таких красочных и привлекательно-сладких, но столь губительных для нас, немощных и грешных людей.