Брошюры священномученика Аркадия (Остальского).

Царь бичей.

Однажды собравшись бичи человечества, разрушающие и губящие его, решили избрать себе царя.

Кому же отдать царскую корону? Единодушно собрание решило присудить ее тому, кто докажет, что он делает наиболее вреда человечеству.

Первой выступила чума и предъявила свои права на царскую корону. Но тут же объявилась и соперница ее – холера, которая стала оспаривать первенство себе.
После холеры к собранию обратилась чахотка. “Я не произвожу повальных болезней, как чума или холера, – говорила она, – но жертв у меня несравненно больше чем у них. Я всегда и везде. Для меня не существует ни докторов, ни ядов-лекарств. Каждый день я уношу сотни людей н никто еще не нашелся из людей, кто бы победил меня. А потому я по праву должна надеть царскую корону бичей человечеству!”

“Нет, мне корону! – запищала лихорадка, – хотя люди меня и не так боятся, как чахотки или холеры, но я несравненно больше кошу их. И только там, где была я, успешно работают другие болезни”.

“Моя корона!”, – воскликнуло страшное чудовище с косой за плечами. Кто из вас может сравниться со мной? Как я, в один миг истребляет целые тысячи людей? Кто истребляет с лица земли самый цвет и красу человечества, как не я? Имя мое страшнее для людей нежели имена всех вас взятые вместе. Я – война – страх и ужас всех людей!”

Но вот на кафедру подымается новый пришелец. Он такой незначительный и с виду безобидный, что присутствующие даже удивились, что и он доискивается короны бичей человечества. “Я не кандидат”, – сказал он, – я только послан своим хозяином. Мой хозяин хотел бы сам явиться в это собрание и лично доказать свое право на первенство, но у него каждая минута занята и потому он не мог здесь присутствовать. Входя в зал, я слышал крики: “Да здравствует холера! Да здравствует лихорадка! Да здравствует война!'' Я радовался, слыша эти восклицания, радовался потому, что большая часть их относится к моему хозяину, ибо большая половина побед, которыми вы гордитесь, подготовлена моим хозяином.

Что сделали бы вы с человеком, если бы мой хозяин не ослабил его тела, не попортил его крови и не затемнил его ума?

Он всесилен над человеком и только с его помощью вы имеете успех.
Жертвы его неисчетны; в одной только России ежегодно он истребляет до 50-ти тысяч людей. И это, заметьте, ежегодно; не то, что вы однажды в десятилетия!
А почему у него такой успех?.. Потому, что, тогда как вас все страшатся и бегут, моего хозяина все любят и ищут. Без него многие не могут жить… О, чудо! Мой хозяин заставляет любить себя тех, кого он убивает.
От вас люди отбиваются: позаводили аптеки, лекарства, карантины, а моего хозяина ловят, хватают на перерыв и покупают за последние деньги.
Вы скрываетесь и тайно входите в селения, а мой хозяин открыто воздвигает свои батареи и на весь мир громко кричит: “Идите, люди, идите, безумные, ко мне; тут ваша погибель, тут ваша смерть!" – и они слепые бегут, спешат и погибают.
Скажите, кто сравнится с моим хозяином? Но этого мало.
Когда мой хозяин поражает одного члена семьи, с ним гибнут и остальные: женщины страдают, дети мучаются. Голод, холод, нищета, раздор и преждевременная смерть, – вот что остается там, куда хоть один раз взглянет мой хозяин!
Но и этого недостаточно! Вы много хвалились своими победами над человечеством, но имеете ли вы власть над душой человека? Нет, вам душа человека неподвластна, а мой хозяин и к ней имеет доступ! Губя тело, он и души не щадит и ее он одним взмахом своей всесильной руки ввергает в пламень мучений.
Ну, не есть ли мой хозяин царь бичей человечества и не ему ли по праву принадлежит царская корона?”

Бичи человечества, не переводя дыхания, в восхищении слушали говорившего, и когда он окончил, то долгое время в собрании царила тишина; все раздумывали о величии и могуществе этого таинственного бича человечества.
“Кто же ты, и кто твой хозяин?”, – спросила наконец говорившего председательница собрания – война.
“Я – рюмка, а мой хозяин алкоголь!” Тогда громкое одобрение послышалось со всех концов собрания. “Да, он правду сказал: алкоголь наибольше убивает людей; ему царская корона!”
Не правда ли, христианин, все то, что здесь говорила рюмка? Не алкоголь ли, не пьянство ли наиболее губит людей? Не оно ли поселяет в семьях раздор и несогласие? Не оно ли делает человека похожим на безумное животное? Не пьяный ли человек всем страшен, ненавистен и противен?..
Не чрез пьянство ли у нас так много преступников, идиотов, больных и калек?

Пощади же, человече, себя, свою семью и хозяйство, – перестань пьянствовать! Не то и в этой жизни ты потеряешь образ и подобие человека, а в будущей уготовишь для себя вечные муки, ибо “пьяницы царства Божия не наследуют!”(1 Кор. 6 гл. 10 ст.).

Священник А. Остальский.
Староконстантинов. Типография Н. Шнапера.

Как жить?

В одной очень поучительной книге есть следующий рассказ:

“Некоторый старец поведал: – Была девица очень преклонных лет, преуспевшая в страхе Божием. Я спросил ее, что привело ее к монашескому жительству. Она, прерывая слова вздыханиями, рассказала старцу следующее: Это было еще в детском возрасте, когда скончались мои родители. Отец мой был человек скромный и тихого нрава, но слабого и болезненного телосложения; он был весь погружен в заботу о своем спасении и большую часть времени проводил в посте и страданиях.

Мать же наоборот ведя жизнь в высшей степени рассеянную и развратную, проводила время в пьянстве и расточила все, принадлежавшее дому. Отец истомленный продолжительною болезнью скончался. После его смерти мать, получивши большую свободу, окончательно сделала дом свой домом разврата. Но умирает и она.

По кончине матери, я стала размышлять о том, чью жизнь избрать себе в образец подражания: отца ли, который жил скромно, тихо и воздержно, провел всю жизнь в печали и болезни, или жить, как мать жила: она всю жизнь свою провела в пьянстве, пользуясь здоровьем и счастьем. Когда я согласилась избрать жизнь, подобную жизни матери своей, настала ночь и я уснула. Во сне предстал мне некто высокий ростом, взором страшный и обличил меня в принятом решении. Когда же я упросила его даровать мне прощение, он сказал мне: “Пойди и увидай обоих, и отца и мать твоих, – потом избери жизнь по желанию твоему”. С этими словами он, схватив меня за руку, повлек. Привел он меня на большое поле, красоты неизреченной, со многими садами и плодовитыми разнообразными древами, ввел меня в эти сады. Там встретил меня отец, обнял, поцеловал, назвал своею дочерью. Я заключила его в объятия свои и просила, чтобы мне остаться с ним. Он ответил: Ныне это невозможно, но, если последуешь стопам моим, то придешь сюда по прошествии непродолжительного времени.
Когда я опять начала просить о том, чтобы остаться, показывавший мне видение снова схватил меня за руку, повлек и сказал: Пойди, я покажу тебе и мать твою, как горит она в огне, чтобы знать тебе, по жизни которого из родителей твоих направить жизнь твою. Поставив меня в дому мрачном и темном, где живет скрежет зубов и горе, он показал мне печь, горящую огнем, и кипящую смолу; какие-то страшилища стояли у устья печи. Я взглянула во внутренность печи и увидала в ней мать мою: она погрязла по шею в огне, скрежетала зубами, горела огнем; тяжкий смрад разливался от червя неусыпающего. Увидев меня, она воскликнула с рыданием, назвала дочерью: Увы, мне дочь моя! Страдания эти – последствия собственных дел моих. Воздержание и все добродетели казались мне достойными посмеяния; я думала, что жизнь моя в сладострастии и разврате никогда не окончится; пьянство и объедение я не признавала грехами. И вот! Я наследовала геенну, подверглась этим казням за краткое наслаждение грехами; за ничтожное веселие расплачиваюсь страшными муками. Вот какую получают награду за презрение Бога! Объяли меня всевозможные, бесконечные бедствия. Ныне время помощи! Ныне вспомни, что ты вскормлена грудью моею, ныне воздай мне, если ты получила от меня когда-либо что-либо! Умилосердись надо мною, дочь моя, подай мне руку твою, и выведи меня из этого места!”

Ее вопль извлек у меня слезы; я также начала стонать, испускать вопли и рыдания. Эти вопли и рыдания разбудили моих домашних; они достали огня и спрашивали меня о причине столь громкого стенания. Я поведала им видение мое. Тогда я решила последовать жизни отца моего, будучи удостоверена какие муки уготованы для произволяющих проводить порочную жизнь”.
И перед тобою, христианин, две дороги: одна – привольное, развеселое житье: ешь, пей, веселись, а другая – отречение от себя, исполнение воли Божией, пост, молитва, духовные и телесные подвиги.
Выбирай из них, которую хочешь!

Но памятуй и то, что чуть только рассказывалось и выбирай потому себе такую дорогу, такой образ жизни, за который на том свете тебе не пришлось бы раскаиваться.
Больше же всего опасайся того пути, который приводит людей к вечным душевным и телесным мучениям. А такой путь, как это видно из вышеприведенного рассказа, – есть жизнь в свое удовольствие, жизнь в балах, гостях, веселии, пьянстве, разврате, картежной игре и других пороках.

Крадя людей у царствия Божия, такая жизнь еще здесь на земле приводит их к угрызениям совести, не удовлетворению, скуке и болезням. А о том, что их ждет в будущей жизни - о вечном огне и нескончаемых муках страшно даже и подумать.

Если ты, человек, не находишь себе места от боли одного самого ничтожного твоего члена – зуба, то помысли о том, КАК ТЯЖЕЛЫ И НЕВЫНОСИМЫ ДЛЯ ТЕБЯ БУДУТ ЗАГРОБНЫЕ МУКИ, МУКИ ВСЕГО ТВОЕГО ТЕЛА, МУКИ ВЕЧНЫЕ!

Если и теперь совесть заставляет даже и самых закоренелых преступников сдаваться в руки правосудия, то поразмысли о тех ВЕЛИЧАЙШИХ И ВЕЧНЫХ ТЕРЗАНИЯХ СОВЕСТИ, КОТОРЫЕ ЖДУТ ТЕБЯ, нарушителя заповедей Божиих, любящего излишества, всегдашнее веселье, карты и пьянство!

Священник Аркадий Остальский.

Староконстантинов. Типография Н.Шнапера

публикуется с сайта http://www.martyr.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=1121:2016-12-29-09-36-47&catid=4:commonnews&Itemid=1