Иван Александров. Малодушный.

Петр был человеком малодушным. Видимо он таким родился, поскольку с раннего детства не отличался храбростью. Когда его одноклассники, стоя на ногах, лихо скатывались с ледяной горки, он садился на картонку и съезжал как детсадовская малявка, потому-что боялся больно упасть. Он трусил залезать и прыгать с высоты выше, чем высота стула, и поэтому прогулки по крышам гаражей, а тем более засады на деревьях происходили без его участия. Он никогда не участвовал в авантюрах, которые устраивали его приятели по двору. Он всячески избегал конфликтов, со сверстниками, а тем более со старшими. Он никогда не дрался, а если все-таки стычка случалась, то как правило, это было просто избиение… Петю всегда били. Он делал вид, что не замечает, когда старшеклассники плевали ему в спину. Он отшучивался на оскорбления, самым безобидным из которых было – «очкарик», ведь со второго  класса он начал носить очки. Короче, Петр был самым обыкновенным трусом.

Тем не менее, он неплохо закончил среднюю школу, и получил диплом института, устроился на работу по специальности в НИИ, и даже женился на своей сокурснице Соне. Софья была умница и красавица. Почему она выбрала из множества других претендентов его, совсем не понятно. Но на его ухаживания она ответила взаимностью, и ко времени этой истории Петр и Софья уже 2 года были счастливыми мужем и женой.

А в тот день Петр шел из магазина с авоськой продуктов, и уже почти пересек двор своего 9-этажного хрущевского кирпичного дома, как увидел Серегу, по кличке «Дух» с двумя его приятелями – Славиком и Лысым. Они тоже его заметили, и Дух крикнул: «Петя, стой!»

Петя, по боязни остановился. «Ну вот, опять этот Серега... Сейчас опять приставать начнет», - подумал Петр.

Дух третировал Петра уже не первый год, а Петя боялся Духа, и ответить ему грубостью на грубость не мог, несмотря на свой уже не школьный возраст.

Дух отсидел за что-то 4 года в исправительной колонии, и теперь считал себя блатным и хозяином двора этого 200-квартирного  пятиподъездного дома.

В руках у Духа была прозрачная пластиковая сумка, в которой лежали батон хлеба, пакет молока и пучок зеленого лука.

«Петя, - начал Дух, - в твоем подъезде живет бабушка такая, около 75 лет, на 5-м или 6-м этаже. Иди, покажи нам ее квартиру».

Петя начал соображать, что не так давно Дух также с пакетиками дешевых продуктов приходил к их соседу Алексею Егоровичу, человеку доброму, доверчивому, но пьющему. Алексей Егорович, старый ветеран труда, после смерти жены, остался жить в двухкомнатной квартире один.

Своим фальшивым вниманием, подарками и последовавшими затем водочными возлияниями Дух уговорил ветерана поменять его квартиру на другую, меньшую в ближнем Подмосковье с доплатой. Как потом говорили: доплаты Алексей Егорович так и не увидел, и вскоре умер в каком-то подмосковном бараке при невыясненных обстоятельствах. В общем, в те 1990-е годы, Дух и его подельники промышляли «черным риэлторством», и их жертвами были одинокие пенсионеры.

Когда «любезный» Дух только начал захаживать к Алексею Егоровичу, Петя понял, что-то нечисто, но опять побоялся старичка предупредить.

И вот теперь, они хотят ту же самую аферу провернуть с бабой Любой Корниной, которая действительно жила на 5-м этаже в их подъезде. Память о бедном Алексее Егоровиче, вдруг наполнила малодушное сердце Пети какой-то необыкновенной субстанцией, а душу неестественной для него решимостью.

«Чего стоишь, веди к старушке», - буркнул Дух. Петр промолчал, но не двинулся.

«Ты знаешь, где она живет?», - для уточнения спросил Серега, увидев неожиданную для него реакцию обычно сговорчивого с ним Петра.

Петя, глядя в землю, тихо ответил: «Знаю, но не скажу».

«Скажешь» - уже обозленно продудел ему в ухо Дух. И тут же дал приказание: «Славик, Лысый, тащите его в подъезд!».

Петр понял, что испугом отделаться не удастся, и стал сопротивляться тому, чтобы его затащили в темный и закрытый от глаз свидетелей подъезд.

У дверей подъезда под козырьком, Серега еще раз спросил: «В какой квартире живет бабка?»

Петя снова сказал: «Не скажу».

Дух распорядился: «Славик, легко – почки!» Славик с разворота двинул Пете ногой в левый бок. Видимо на впрыске стрессового адреналина, Петр болезненность этого удара не очень почувствовал.

«Скажешь?» - поинтересовался Серега.  Петя снова отказался.

«Лысый, дай-ка ему» - прозвучала очередная команда главаря.

Лысый ударил ногой в живот, и локтем двинул в глаз, разбив стекло очков.

Дальше слов не было, а были попытки снова затащить Петю внутрь подъезда, тычки и удары. Петр как мог упирался, чтобы остаться снаружи, поскольку осознавал, что в подъезде игра будет совсем не в его пользу.

И это уличное противодействие оказалось правильным выбором. Шум потасовки, или вернее избиения, привлек внимание добрых людей. Из соседнего подъезда в халате и шлепанцах к ним бежала тетя Света, которая прекрасно знала тихого Петю, и не еще более была наслышана о художествах Духа и его приятелей. «Вы чего тут устроили, хулиганы! Ну-ка отпустите его!», закричала тетя Света. Подошел ближе к подъезду и какой-то просто прохожий мужчина.

Активную фазу избиения Петра в их присутствии пришлось прекратить. Петя вырвался из рук Лысого и Славика, и трусливо шмыгнул со своей продуктовой авоськой, которую не выпускал из рук во все время этого инцидента в подъезд к лифту. Через минуту уже был в своей квартире, закрыв дверь на все имеющиеся замки и задвижки.

Чуть позже в дверь позвонили… Петя посмотрел в глазок. На лестничной площадке стоял Дух. «Петя, выйди… Поговорим.». Петя молчал, он по-прежнему боялся Сереги, его трясло. Но из дома выходить он не собирался. Дух позвонил в дверь еще пару раз, не дождался ответа, плюнул на дверь и ушел.

У Пети болел бок, и в глазу по ощущениям было полно песка. «Мелкие осколки стекла от разбитых очков, наверное», - подумал он.

Подождав для безопасности еще часок, Петя потихоньку выполз из дома, и побрел в поликлинику к окулисту.

Женщина врач, увидев повреждения и естественно поинтересовавшись, как стекло оказалось в глазу, сразу сказала: «Я должна сообщить об этой травме в милицию, поскольку на вас совершено хулиганское нападение».

Петя упросил ее сейчас никого не вызывать, и пообещал, что сам зайдет в отделение и напишет заявление.

Стекла из глаза удалили. Закапали какие-то капли. Дали рецепт на мазь, и отпустили.

В отделение милиции Петр не пошел, побоялся, что за поданное заявление о хулиганском нападении ему от Духа и его друзей достанется еще больше…

Он снова струсил.

***

Начали читать Часы перед Литургией.

Петр Викеньтевич, одетый в стихарь алтарника, читал рядом с жертвенником помянники прихожан их православного храма на окраине Москвы. Дошел черед и до своего: он перелистывал страницы, шепотом произнося имена живых родственников и знакомых. На очередной странице, он глубоко вздохнул и прочел запись: «Раб Божий Сергий», рядом с этой строкой на полях стояла пометка «Дух».

Видимо, люди даже с возрастом не меняются.

Он как был, так и остался малодушным, то есть трусом.