Елена Дешко. Аркаша из "современного патерика"

Только что закончилась воскресная литургия, и мы с Александрой, взяв по просфоре из корзины, которую обеими руками держит перед собой рослый семинарист, выходим во двор храма.

– Вот, сегодня на проповеди отец иеромонах прошелся по столичной молодежи, наипаче по жителям Центрального административного округа, представители коих, хоть и скромным числом, но все же являются и нашими прихожанами, – говорит с особенной, пока неуловимой для меня интонацией Саня. – Намекал, в частности, на почти полную духовную и даже душевную расслабленность, говорил, что для таковых, например, отключение горячей воды на 10 дней в июле – тяжкое испытание, а за карьеру многие и вообще чуть ли не душу готовы продать.

– Так что же? – вопрошаю я, чувствуя за этими ее словами нечто достойное внимания.

– А то, что меня так и подмывало воскликнуть: не верю! Вот не верю я, что так повально и безвозвратно пал нынешний молодой народ.

– Есть основания?

– Есть даже конкретные примеры. Когда, скажем, приходится читать или слышать с амвона рассказы о древних подвижниках, оставлявших дворцы и состояния и уходивших в пустыни, перед мысленным взором появляются мои современники, которые кажутся мне порой ничуть не менее «крутыми», чем те славные люди из Патерика. Потому что выбор: поступить так или иначе – всегда стоит перед человеком, невзирая на времена. Лет около 20 назад был у меня один такой знакомый, коллега с прежней работы, мы его Аркашей звали…

– Расскажи, – прошу я Саню, и она тут же соглашается.

– Ну, так вот, Аркаша. Внешний его облик можно было обозначить такими словами: столичный хлыщ. То есть яркий представитель любителей красивой жизни – веселый, беззаботный, лишенный, казалось бы, всякого внутреннего содержания. Одевался он соответственно, «тусил» он соответственно: в каких-то умопомрачительных модных клубах, при этом – сегодня одна девочка, завтра – другая, и всё в таком же духе. Разъезжал по таким же умопомрачительным курортам – благо, зарплата позволяла, поскольку на своем профессиональном поприще считался он далеко не шалопаем.

Пришел он к нам в компанию (она являлась филиалом известного международного концерна) из Финансовой академии и с наметками на стремительную карьеру, так как умница был редкий. Определили его в отдел финансового планирования и аналитики, где для него открывались особо яркие перспективы, поскольку он – мальчик, а в финансовом отделе, как у нас обычно бывает, сидели одни девочки, что для западной компании вообще-то нонсенс. Помнится, когда к нам приехали люди из Америки, из головного офиса, они были поражены этой картиной.

– Это же финансовый отдел, почему столько женщин?! – спросили они.

На западе все, что касается финансов, – мужская прерогатива, финансист – сугубо мужская профессия, так как подразумевает долгосрочную стратегию и краткосрочную тактику, что характерно для мужских мозгов. Я даже полюбопытствовала в отделе кадров, почему у американцев была такая реакция, и кадровики мне сказали:

– Мы, конечно, не имеем особых установок – берем на эту работу и мужчин, и женщин, хотя тесты и анализ действий подтверждают, что финансы – это мужская профессия. А женский мозг не имеет нужной экспансии, – как-то так они мне это объяснили.

Но у нас ведь ленинское наследие: раз кухарка может управлять государством, то, ясное дело, и все мужские профессии ей тоже по плечу.

Учитывая совокупность этих обстоятельств, Аркаша явился в финансовом отделе как восходящая звезда, и ни у кого не было сомнений, что будущее ему предстоит самое блестящее.

Вдруг он влюбляется. Познакомился в очередном клубе с девушкой, влюбился не на шутку, – никто, кстати, не ожидал от него такой силы чувств, – но дальше начинает разворачиваться какая-то драма. Он решил жениться, и одновременно выясняется, что невеста наркозависима. Но Аркаша не изменил своего намерения, был уверен, видимо, что сдюжит, – свадьба состоялась.

И вот – час икс. Нас отправляют в командировку в Вену. Командировочные тогда выдавали наличными – никаких банковских карт в то время еще не было. Тебе выдавали на руки, грубо говоря, 2 тысячи евро, ты покупал билет, летел, везде расплачивался наличными, затем привозил чеки, сдачу и писал отчет о всех своих похождениях.

В назначенный день приезжаем мы все в аэропорт – Аркаши нет. Время движется к посадке – Аркаши нет. Тут приходит сообщение от Горана, начальника нашего отдела: «Аркаша в институте Склифосовского».

Короче, его жена сообщила своим подельникам, что Аркаша получил крупную сумму командировочных, и когда он направлялся, выйдя из квартиры, к такси, они его подкараулили, ограбили и избили так, что он оказался в институте Склифосовского. Он потом вынужден был еще возмещать убытки за потерянные командировочные и корпоративный компьютер, но главное – его зверски избили.

В отделе, конечно, сразу всё стало известно, идет обсуждение произошедшего, его спрашивают:

– Что же ты теперь будешь делать??

А он отвечает:

– Развестись я с ней не могу – она беременна.

Ну, как-то они там примирились, она ему, видимо, наобещала, что впредь ничего подобного не повторится, что все будет хорошо, и действительно, какое-то время все было хорошо – родился ребенок.

Но потом она попала в какую-то историю, и ее посадили за распространение наркотиков. Причем обвинение было серьезное, ее взяли с большой дозой, и светило длительное заключение. Аркаша с ней всё-таки развелся, и ребенок остался с ним. Из компании он решил уйти, поскольку как на работе он был гиперответственным, так и папашей оказался таким же.

– Няни всё делают не так, они не могут правильно ее покормить, неправильно с ней обходятся, – говорил он. – Ребенок все время плачет, я не могу полностью им довериться.

И он, со своим прекрасным образованием, при всех своих потрясающих карьерных перспективах, оставляет корпоративные амбиции и идет работать простым бухгалтером на какую-то сдельную надомную работу, сидит ночами, обслуживая скромные фирмочки, потому что ему все время нужно быть с дочкой.

Так проходит года полтора. Неожиданно ему звонят родители его бывшей жены и сообщают, что та умерла в тюрьме. Но перед этим родила ребенка, которого им по разным объективным причинам не отдают – пожилой возраст, финансовая несостоятельность и прочее. Новорожденной девочке грозит детский дом.

Что же ты думаешь – Аркаша влезает в огромные долги, чтобы буквально выкупить эту девочку, потому что прав как таковых он на нее не имеет, а времени на законное удочерение тоже нет.

Он пришел к нам по старой дружбе в отдел, чтобы попросить в долг какую-то заоблачную сумму, а мы все сели за стол и принялись настоятельно уговаривать его отказаться от этой затеи.

– Ты с ума сошел? Мало того, что этот ребенок тебе совершенно чужой, так еще неизвестно, какая у него наследственность, ведь мамаша и сама была наркозависима, и от кого родила – можно только догадываться!

А он смотрел на нас вот такими глазами и отвечал:

– Как вы можете так говорить?! Ведь это же новорожденная девочка, она совершенно одна и беззащитна, ее сейчас отправят в детский дом, и что потом с ней будет? Если она останется со мной, то у нее по крайней мере будет родная сестра!

И он-таки «выкупил» этого ребенка, натуральным образом выкупил. Стал растить уже двоих, и вот здесь древние патерики, можно сказать, меркнут в моих глазах. Поэтому, когда сплошь и рядом слышится, что нынешняя молодежь вся расслаблена, помешана на удовольствиях и построении карьеры, меня это не убеждает. Ведь перед человеком рано или поздно, но обязательно встанет выбор: как поступить? И мы не знаем, как поступит тот же «безбашенный» представитель «золотой молодежи» или «помешанный на карьере» человек, как он отреагирует. Может быть, он вообще «забьет» на все карьеры и развлечения, как сделал это Аркаша.

Аркаша без долгих размышлений «забил» на свою реально блестящую карьеру, прекрасно воспитал двух девочек, которые, кстати, выросли совершенно здоровыми и очень умненькими. Он сам с ними занимался, подготовил к экзаменам, и они обе поступили в какие-то престижные высшие учебные заведения.

Я уверена, что у Аркаши будет счастливая старость, да что там старость – он и сейчас уже счастливый человек, потому что эти девочки его просто обожают, ведь он для них и папа, и мама в одном лице.

Он так пока и не женился, но кто знает – девочки выросли, он исполнил перед ними все добровольно взятые на себя обязательства и долг чести, поэтому будем надеяться, что Господь пошлет ему и личное счастье.

Так что не говорите мне о безнадежно испорченной современной молодежи, «тусующейся» в этот самый момент в клубах и барах в центре Москвы, – их души может знать один только Бог.