Рассказы М. Яковлева из сборника "Фрески"

Максим Яковлев. Рассказы из сборника "Фрески"

ОНИ СТОЛКНУЛИСЬ У БУЛОЧНОЙ

Они столкнулись у булочной, случайно. Застыли и смотрели друг на друга. Пятнадцать лет были мужем и женой и пять лет как не виделись.

- А ведь хорошо нам было в общем-то, правда? – Правда… Он опаздывал на поезд, у нее кончался перерыв, они стояли, сомкнувшись лбами. Никто не хотел уходить, и поэтому не уходил. Проехал его поезд и кончился ее перерыв, а они все стояли, уткнувшись лбами, потому что было хорошо. Не говорили. Не плакали. И опять разошлись, боясь обернуться и посмотреть вслед. Я ничего не понимаю в этой жизни.

ОНИ СИДЕЛИ НА ЗАДНЕМ СИДЕНЬЕ АВТОБУСА

Они сидели на заднем сиденье автобуса. Он смотрел в окно, отвернувшись от всех.
 - Как сговорились все, подходят ко мне и хвалятся: Мне мой это подарил! А мне мой то! А мне мой гляди что... Одна я молчу и улыбаюсь как дура. А что мне им сказать, что ты мне даже коробки конфет купить не смог? - говорила она. - Знаешь как обидно было, ведь всем, всем мужья что-то подарили, одной мне, как будто я хуже всех... Скажи, я что, хуже всех, я что такая, что и конфетки не заслужила, скажи?..

Автобус шел долго, пробираясь по пустынным пригородным улочкам. Оставалось всего несколько человек в тусклом дребезжащем салоне. Я встал у задней двери приготовившись выйти. Она больше не зудела, она спала у него на плече, обхватив его за руку. Он все так же смотрел в окно, только огромная его ладонь осторожно гладила ее по голове поверх вязанной серой шапочки.

СУШКИ
Как легко поругаться с женой из-за пустяка - попробуй примирись потом.
Мы бредем лесом с прогулки, впереди - притихший ребенок. Ранняя весна. В оврагах снег еще. Поднимаемся на взгорок. И тут нас встречает одинокий куст орешника, унизанный весь... баранками. Настоящими сушками с маком, висящими на тонких ветках. Мы стоим, не веря глазам. Место безлюдное. На сучке записка: "Угощайтесь люди добрые". Детский почерк, бумажка в клетку. Мы начинаем смеяться. Мы начинаем прыгать вокруг куста. Мы не находим слов. Кто тебя придумал, чудо? Мы съели тогда с великим удовольствием лишь несколько сушек, чтобы и другие могли разделить с нами этот безымянный, маленький дар любви.

Каждую весну я вспоминаю об этом и знаю, что буду вспоминать об этом всю жизнь. Он так и будет стоять у меня перед глазами, этот дивный куст орешника в весеннем лесу.

СЛАВА БОГУ

Утром в вагоне только и говорили все о том, что ночью чудом удалось избежать аварии. Он вышел покурить в тамбур и ужаснулся, представив себе, что могло случиться с ним и его семьей прошлой ночью, в мороз, вдалеке от города... и отогнал от себя эти мысли. Глубоко затянувшись, вздохнул и улыбнулся, глядя на сверкающие снега, и сказал про себя: "Слава Богу".

И тут он вспомнил, что вчера днем он так же стоял здесь и видел в окне какую-то станцию, людей, ожидающих электрички и среди них чью-то фигуру, сгорбленную от холода. Бродяга поди или алкаш, - подумал он тогда. А тот повернулся к их поезду, и (он это ясно видел) перекрестил несколько раз вагоны, обдавшие его снежной пылью... Он еще смотрел на этого чудика и усмехался про себя и качал головой, бывает же... Теперь же все эти события как то естественно связались между собой. "Слава Богу", - сказал он снова. И еще раз неожиданно громко: "Слава Богу!"

РАЗГОВОР
- И все трое на него, а он мог их в пять секунд положить, он только шагнул так, и они все попадали...
 -Тебе привет, кстати, от Битюка-младшего, вчера встретил его с братаном, веселые: Вован вернулся, морда - во!

- А ему же нельзя убивать, он так сложил руки: "делайте что хотите"...

- Теперь опять за свое возьмутся, точняк.

- Один с перепугу бах его обухом по голове и вырубил, и пошло.

- Ты учти: у Вована зуб на тебя, ты думаешь Битюк зря тебе привет передавал?

- Да знаю. И они затащили его в избушку, думали он там деньги прячет, связали его, понял?, и стали топтать ногами, чтобы он сказал...

- С ним шутки плохи...

- Переломали ему ребра, руки, череп проломили, а он потом сам в монастырь пришел, когда очнулся! Входит в церковь весь в крови, избитый, все так смотрят...

-Я тебя предупреждал, смотри...

- А когда их поймали, он говорит "отпустите, а то уйду от вас'! Ты понимаешь?!

- Да успокойся ты, люди смотрят, ты че...

- Он потом всю жизнь согнувшись ходил и без зубов, а мог в два счета с ними разобраться! Без проблем, понял?

- Ну и дурак. Ты че, правда этому веришь?

- Да ты не знаешь, он мог из глины золото делать и не стал. Представляешь: сколько глины - столько золота!

- Почему не стал?

- А нельзя на халяву, понимаешь?

- Да? А сколько бедных, детишек несчастных, голодных, это как? Да хотя бы в казну, ты врубись, ты прикинь, как бы мы жили сейчас, как Эмиратах!.. Смотри какая девочка...

- Все равно.

- Ой, ну и дурят вас!

- А зачем дурят?

- Да чтобы вы в церковь ходили кланяться.

- А зачем?

- Чтобы вы их слушались там, как суслики!

- А зачем, для чего это им?

- Чтобы управлять вами, дураками, вести вас...

- Куда?

- Куда, куда... в рай!

- А что, плохо?

- Да нету этого ничего, обманывают вас!

- А зачем?! Тогда зачем?!!

- Да чтобы вы в церковь... все, с меня хватит. Слушай, пойдем лучше по пивку дернем, а?

- Не хочется.

- Из-за этого дурака, святого?

- Не говори так.

- А то что? В морду дашь, а потом в церковь пойдешь? Замаливать.

- И пойду.

- Да ты че, правда что ли? Ты ж некрещеный?

- Ну и что.

- Ну давай, давай, я посмотрю, как ты через пару дней придешь: "Санек, пойдем оттянемся".

- Не приду.

- Придешь как миленький!

- Нет. Не приду.

НИЧЕГО
Среди ночи вдруг взлаяли собаки. Он долго лежал и прислушивался, но ничего не случилось. И утром, когда он встал, тоже ничего не случилось. И днем. И на следующий день, и потом. Он работал, он жил, возвращался домой, и ничего, ничего не случилось...  Вот так.