Свящ.Александр Дьяченко. Природный материал

 

О Женькиной болезни я узнал от её мамы. Я называю её так запросто «Женькой», потому что в детстве они дружили с нашей дочкой, и Женя маленькой часто бывала у нас дома. И ту и другую малышек мамы водили в детский сад в одну группу. Даже их шкафчики для переодевания, и те стояли рядом.
Помню, я и сам любил гулять с девчонками. Особенно ранней осенью, когда на деревьях появлялись плоды, а они сами покрывались разноцветными листьями. Мы не просто так прогуливались вдоль речки или по длинной деревенской дороге, густо покрытой опавшей листвой, а занимались делом. Мы собирали природный материал для поделок на занятиях по рукоделию.
Разноцветные листочки, высохшие цветочные соцветия, ольховые и еловые шишки, и, разумеется жёлуди. Жёлуди с шапочками - самые ценные. Хотя, если шапочка и отскочила не страшно, её можно легко приклеить клеем или прилепить пластилином.
- Папа! Смотри, какой я нашла большой жёлудь! Он какой-то коричневый. Папа, а это не тухлячок?
Этому слову – «тухлячок» она научилась в детском саду. Нянечка, принимавшая «природный материал», громогласно объявляла родителям:
- Предупреждаю, «тухлячков» нам сюда не носите! Только здоровый «природный материал», пригодный для поделок.
Что доподлинно означало этот термин, я не знал, но принимая из ладошек, бегающих вокруг меня девчонок, жёлуди и разные шишки, нюхая, вспоминал строгую нянечку, и решал:
- Эта шишка годится. А этот, жёлудь на всякий случай, давайте выбросим.
Девчонок забавляла новая игра, и они наперебой несли свои находки мне на экспертизу. Протягивая ручонки, смотрели на меня снизу вверх и лукаво смеялись.
Я запомнил Женькины немного раскосые лунные глаза, и по этим глазам узнавал её и потом, когда малышки превратились сперва в неуклюжих угловатых подростков, а потом, распускаясь, точно цветы из зелёных бутонов, незаметно превращались в юных красавиц.
О чём мечтают юные, постоянно смеющиеся девчонки? Думаю, не ошибусь, если предположу, что все как одна, они мечтают о большой любви и о принце, единственном и на всю жизнь. Понятно, они не говорят об этом вслух, но мысль о сказочном принце или о галантном и не менее сказочном капитане Грее из «Алых парусов», сопровождают, чуть ли не каждую из них.
Спросите, откуда я это знаю? Моя дорогая матушка мне однажды призналась:
- Я была уверена, что однажды ты придёшь.
- Откуда? Кто-то тебе об этом сказал?
- Нет. Никто ничего не говорил. Но почему-то я знала и ждала, когда ты придёшь и позовёшь. А я отвечу: «Пойдём. Я готова, мой дорогой принц».
- А если твой «принц» не предложил бы тебе ничего, кроме любви и этих вот рук, ты всё равно бы отправилась вслед за ним?
- Да. Потому что я тебя ждала.
И это после тридцати лет совместно прожитой жизни.
Выслушав такое откровение, даже если ты, не подозревая жил себе обычным заурядным человеком, невольно начинаешь ощущать себя принцем из сказки.
Наши дети выросли, и я потерял Женю из виду. Иногда, очень редко, замечал её где-нибудь в очереди в кассу. Завидев меня, она тоже радовалась, и как в детстве улыбалась мне своими чуть раскосыми восточными глазами.

Когда-то в юности на занятиях по философии нам говорили, что история развивается по спирали. Я писал конспект и размышлял, что раз этот закон всеобщий, то и относится лишь к целым эпохам, формациям и народам. А оказалось, он непосредственно касается каждого из нас.
Жизнь обернулась одним витком, и вот я уже с внучками нахожусь в Белоруссии. Мы кружим по газону вокруг руин старинного замка. На этом газоне под сенью огромного дуба скопилось такое множество отличных желудей, что никак нельзя было остаться к ним равнодушным и проследовать мимо. Тем более, что Алиса, а она уже перешла в старшую группу детского сада, получила от воспитательницы задание - за летние месяцы собрать и по осени предоставить в детский сад природный материал для поделок.
Одним глазом я высматриваю подходящие жёлуди, а другим слежу за вездесущей Полинкой, и слышу Алису:
- Дедушка, а этот подойдёт? Этот не «тухлячок»?
Какое знакомое слово. И немедленно приходит на память как четверть века назад мы уже собирали такие же жёлуди с их мамой и её подружкой Женькой.
Этим летом я целую неделю не расставался со своими девчонками. Они уже не такие маленькие, какими были в прошлом году. С ними интересно.
Полинка просыпается и вдруг ни с того, ни с сего заявляет:
- У меня и ножки и ручки деревянные, наверно я – Буратино. – Затем уточняет, - Нет, я не Буратино. Я – Буратинка девочка.
А ночью, я хоть и спал в соседней комнате, а слышал как во сне она всё повторяла:
- Я девочка, маленькая деревянная девочка. Я – не Буратино!
В Гродно выходим с ними на детскую площадку. Алиса лезет на турник, и, зацепившись ногами, повисает головой вниз. В это время рядом с нами появляется папа с сыночком приблизительно Алисиных лет. Мальчик смотрит на мою старшую, повисшую головой вниз. Я понимаю, что и ему хочется точно так же забраться на турник и повиснуть, но он не решается.
Папа, видя нерешительность сына, начинает его подбадривать:
- Ты мальчик! И не должен ничего бояться. Видишь, даже девочка, и та не боится высоты.
Наша Полина, которую я с рёвом, буквально за минуту до появления на детской площадке мальчика, снял с турника, стоит здесь же и внимательно слушает речь его папы. Потом обращается к мальчику:
- Да, да. Лучше не лезь. Ты даже не представляешь, как это страшно!
Мы с папой мальчика смеёмся. Потом я забираю девчонок, и мы снова отправляемся на поиски «природного материала». Здесь же во дворе я видел каштаны, и мы пытаемся отыскать красивые, точно покрытые лаком, каштановые орехи.
К нам подбегает больной котёнок. У него гноятся глазки и заметны большие проплешины на шёрстке. Девочки собираются его погладить, я проявляю оперативность и отгоняю котёнка. Полинка в негодовании высказывает деду:
- Дедушка! Он же маленький! Как можно обижать слабых!?
Маленький ребёнок заступился за маленького котёнка.

Ещё в апреле у нас в посёлке рядом со входом в аптеку меня окликнул женский голос. Поворачиваюсь:
- Батюшка! Как хорошо, что я вас встретила. У меня дочь болеет. Тяжело. Ей в церковь надо. Ей бы на исповедь, а сил уже нет.
Лицо женщины показалось мне знакомым, но в тот момент я её почему-то не узнал. Достал визитку и предложил:
- Звоните. Приду к вам домой.
- Домой? Нам не хотелось бы вас утруждать.
- Звоните, это очень важно. Я обязательно к вам приду. Кстати, как имя вашей дочери? Я о ней помолюсь.
- Женя. Вы должны её помнить. В детстве она дружила с вашей дочерью.

Через несколько дней я сидел на диване напротив Жени и слушал её исповедь и вспоминал как кормил их с Глашкой конфетами. Тогда я даже представить не мог, что её жизнь сложится именно так. Так страшно. Она знала, что жить ей оставалось недолго. Врачи отказывались её лечить. Слишком поздно.
Каялась Женька искренне и просила прощения. Я её соборовал и причастил.
- Если будут силы, приходи в храм. Понадобятся деньги, или какая-то помощь, не стесняйся, мы же свои, звони.
Пока мы с Женей молились, я заметил её маленькую шестилетнюю дочечку. Та, заглядывая в комнату, смотрела на нас восточными глазками, такими же, как у её мамы: «Мама, ты всё»?
Ухожу от них, а у меня самого внутри будто всё переломано. Малышка без мамочки остаётся. Иду и чувствую себя словно я чашка кофе капучино, наполненная молочной пенкой по самую кромочку. Рядом с чашкой кусочек сахара. Бросишь его в пенку и гадай, прольётся или нет. Вот и я иду, а чашка уже наполнилась по самому уровню глаз. Ещё чуть - чуть и прольётся. Надо успеть дойти до машины, там меня никто не увидит.
Иду и вижу, мужики на газели мне дорогу перекрыли. Главное вокруг всё свободно, а мне перегородили, оставили только самую щёлочку. Можно, конечно, попробовать и выехать задним ходом. Ребята оценят. Но это если с глазами всё будет в порядке. А если прольётся, я же в зеркала ничего не увижу.
Иду и вдруг мысль, поделись с мужиками. Вылей на них немного. Мы же все братья, хоть порой об этом и забываем.
- Мужики, - говорю, - когда умирает старик, это нормально, это жизнь. Смерть - часть нашей жизни. Но когда умирают дети, оставляя ещё меньших крох, это трагедия, мужики.
Один из них показывает пальцем:
- Что, в этом доме?
- Да.
Сажусь в машину. И чувствую, легче стало. Можно начать маневрировать. А они взяли и отъехали.
Я стекло опустил и тоже поехал. Помахал им рукой, а они мне в ответ. И всё нормально, и не пролилось.
После причастия и соборования у Жени появились силёнки, и, несмотря на постоянную слабость и высокую температуру, она стала приходить на службы. За время болезни прочитала Евангелие, и даже подходила ко мне с вопросами. В очередь на причастие она всегда становилась последней.
- Я грешница, я не достойна.
Однажды она подошла ко мне и сказала:
- Мне хочется побывать в Лавре у преподобного Сергия. Только у меня совсем нету денег.
Я подумал, как она сможет попасть в Лавру? Ни электричкой, ни автобусом ей уже не доехать. Потому дал ей денег на такси.
Больше я её в храме не видел. И ещё, так и не узнал была она у преподобного Сергия или нет. Потом пришла её мама и сказала, что Женя умерла.
В гробу Женька лежала точно живая. Её глаза оставались полуоткрытыми. Я её отпеваю, а она лежит, и будто продолжает на меня смотреть.
После отпевания подошёл к маме:
- Не знаешь, она ездила в Лавру?
- Нет. Не получилось. Из храма пришла такая счастливая, сказала, что завтра обязательно поедет. А утром ей стало плохо, и она слегла. Накануне как умереть, собралась в лес и отправилась за черникой. Набрала трёхлитровый бидончик.
«Это для дочки, мама, ей бы компот с черникой сварить».
Утром к ней захожу, а она уже мёртвая.
Внучке о смерти мамы бабушка решила ничего не рассказывать. Уехала мама, уехала, и всё тут. На похороны её не взяли.
Однажды в храме малышка подошла ко мне, и, преодолевая робость, спросила:
- Дедушка, ты не знаешь, где моя мама? Когда она ко мне вернётся?
Девочка смотрела на меня снизу вверх такими знакомыми мне слегка раскосыми мамиными глазами, а я не зная что сказать, стоял и, снова боясь пролиться, молча гладил её по головке.

В отпуске, мы каждое утро спешили с матушкой к морю и отправлялись гулять вдоль по берегу. Шли и внимательно смотрели под ноги. Все дни, уже оставшись вдвоём, мы продолжали собирать всё тот же «природный материал». Только берег в тех местах исключительно песчаный, и необычных раковин мы почти не находили. Нет, кое-что мы, конечно, привезли. Просто я рассчитывал на большее.
Мы действовали столь методично, что однажды с нами даже случился небольшой конфуз.
Как-то раз мы с матушкой обедали в рыбном ресторанчике, и один итальянец, узнав что мы русские, решил угостить гостей оригинальной едой и заказал специально для нас порцию бомболетта. Во всяком случае именно так я услышал название этого блюда.
Принесли улиток, похожих на обычных виноградных, только значительно меньших размером, в томатном соусе с многочисленными травами. Едят их при помощи зубочисток, выковыривая крошечные тельца и обсасывая раковинки.
Сперва я просто ковырял раковинки, пытаясь изловчиться и вытащить таки сваренных в красном соусе улиток. Но потом меня осенило, бомболетто – это же самый что ни наесть отличный природный материал. Правда, сваренные в семи травах раковины пахли весьма специфически, но при желании от запаха можно избавиться. Вон, опусти их на ночь в банку с морской водой, и готово.
В кармане у меня лежал небольшой полиэтиленовый пакет. Я, чтобы никого не смущать, незаметно собрал в него опустевшие раковинки и сунул обратно себе в карман.
Итальянцы народ радушный. Умеют угостить и любят, когда мы восхищаемся их кухней.
- Нет, ну правда же, очень вкусно!
Только я человек русский и привык, что наш пармезан в отличие от пармезана итальянского, режется ножом, а не колется, точно головка сахара. «Наш», который режется, мне нравится больше, но попробуй об этом сказать итальянцу, обидится. Потому на всякий вопрос: «ну, как вам понравилось»? Мы с матушкой неизменно едва ли не хором кричали в ответ: «белиссимо»!
Тот итальянец тоже захотел поинтересоваться, понравились ли нам его маленькие виноградные улитки в томатном соусе на семи травах. Мы дружно ответили: «белиссимо»!
Итальянец заулыбался, но потом улыбка с его лица исчезла, он озадаченно уставился на наши тарелки. Мне стало неловко. Кто их знает этих итальянцев, может, эти улитки записаны у них в красную книгу, и свежих им выдают строго по счёту взамен на уже съеденных? Я чувствовал себя так, точно я как заправский турист стащил на память маленькую ложечку от кофе или большой бокал из-под пива, и меня уличили в воровстве.
Потом итальянец что-то сказал и отошёл. Нам перевели:
- Он сказал: «Эти русские съели бомболетта вместе с раковинами. Бедные русские».
Не знаю, понял бы он меня, если бы я стал ему рассказывать о детском садике, куда ходят наши Алиса с Полиной, и о «природном материале», который мы для них собираем.
Уже вернувшись из отпуска домой, и просматривая фотографии, вспоминал как в пятницу, будучи в Гродно, мы отправились бродить по центральной улице. В какой-то момент мама с бабушкой решили зайти в магазин, а мы с девчонками остались гулять и постепенно оказались рядом с загсом.
Я не случайно сказал, что дело было в пятницу, и то что мы тогда увидели потрясло моих маленьких спутниц. Такого числа красивых людей в ярких праздничных одеждах никто из них ещё никогда не встречал.
- Дедушка, какие красивые девочки и мальчики! У них замечательные платья.
Мы долго любовались молодожёнами. Потом поднялись по ступенькам вверх и устроились за столиком в открытом кафе. Всё что происходило рядом с загсом, нам было видно как на ладошке. Я взял девчонкам по мороженому. Они ели мороженое и, не отрываясь, наблюдали за происходящим внизу.
Молодожёны останавливались рядом с нами и начинали фотографироваться. Я решил объяснить моим спутницам, что все эти люди на самом деле женихи и невесты. И что их папа и мама тоже когда-то одевались в такие же красивые платья, а потом у них появились Алиса и Полина.
Девочки смотрят на молодых людей, продолжают есть мороженое и слушают мои объяснения. Наконец Полинка поворачивается к деду и, указывая в сторону очередной невесты, заявляет:
- Дедушка, это принцесса.
- Принцесса? Ах, да! Как это я сразу не догадался. Тогда вот этот юноша рядом с принцессой. - Я показываю на совсем ещё молодого человека. Видно как, оказавшись в центре внимания, в отличие от невесты он смущается и чувствует себя неловко. – Кто он?
Полинка молчит, зато Алиса громко и радостно объявляет свою догадку:
- Дедушка, а я знаю! Раньше это был просто мальчик, а сейчас он превращается в принца!